Вперывые я столкнулся с этим явлением в Риме в Колизее. Глядя на подвалы в которых вместе с дикими зверьми содержались идущие на смерть, я словно ощщутил ярость и ужас, который испытывали они, слыша гиканье и рев толпы, пришедшей развлечься их смертной тоской. И этот запах, запах смерти, который невозможно забыть....Я очень быстро ушел из Колизея и в дальнейшем избегал к нему подходить.
Второй раз я услышал этот "запах" в Школе общественных и международных отношений имени Вудро Вильсона, но не поверил своим ощщуения приписав их политическим аллюзиям этого места. Аналогично, когда я в первый раз в 1994 году попал в весьма замечательный вестибюль и зимний сад Всемирного Тогового Центра этому ощщущение можно было найти рациональное объяснение, так как это было вскоре после первой попытки его взорвать, да и первое здание было нашпиговано ЦРУ, как баранья нога чесноком.
Все разъяснилось после того как я в Пратте познакомился с удивительным градостроительным проектом - Прюит-Игое. Оказалось, что архитектором и дизайнером всех этих сооружений был один человек - великий американский архитектор Минору Ямасаки. Удивительная судьба постигшая множество его творений была способна сделать суеверным даже такого убежденного атеиста как Михаил Суслов. Но наиболее характерным и символичными, возможно даже более символичным, чем история двух башен-близнецов Всемирного Торгового Центра, является история программы строительства социального жилья в пригороде Сент-Луиса Прюит-Игое, которая предельно ясно показала разрушительные последствия войны эпох, которая началась на рубеже 40-х и 50-х годах в США, и очень быстро распространилась на весь мир, получив название «холодной войны».
Минору Ямасаки, молодой талантливый архитектор японского происхождения, который спасся от интернирования после Перл-Харбора, переехав в Нью-Йорк и получив работу в архитектурной фирме, спроектировавшей Эмпайр-стейт-билдинг. Прюит-Игое был его первым самостоятельным проектом и с символической точки зрения оказался результатом конфликтного взаимодействия трех разных эпох в США
1. Идеологии «Нового Договора» Франклина Делано Рузвельта.
2. Ложки дегтя добавленной в «Новый Договор» Трумэном, не без черного юмора обозвавшего получившийся результат «Справедливый договор»
3. Десегрегации, юридически внедряемой Эйзенхауером, в попытке хоть как-то разобраться с последствиями Трумановских художеств.
Действительно и сам Минору Ямасаки как творческий лидер движения в архитектуре, получившего название "романтический модернизм", и изначальная идеология проекта, пришли из Рузвельтовской попытки спасти капитализм от самого себя внедряя в него элементы социализма. Эта идеология состояла в том, что когда развитие заходит в тупик, необходимо, следуя идеям Руссо, перезаключить общественный договор и Рузвельтовская попытка сделать это, получившая название «Новый договор», была звеном в цепи целого ряда таких попыток бороться с деструктивными и даже человеконенавистническими тенденциями развития капитализма методами государственного регулирования экономики и финансирования различных инфраструктурных проектов. Начало этой цепи было положено «Равносторонним Договором» Теодора Рузвельта, а конец, судя по всему, настал совсем недавно, когда Алан Гринспен посадил таки «Великое Общество» Джонсона на иглу креативных финансовых инструментов. В 1949 году мэрия Сент-Луиса, Миссури, озабоченная снижением стоимости недвижимости в результате бегства среднего класса в ходе Великой Депрессии и наступлением трущоб на деловой центр города, поставила себе задачу с помощью федерального финансирования превратить негритянские трущобы в современный (modern) жилой комплекс для семей с низким уровнем доходов и одиноких молодых людей, начинающих карьеру. Этот комплекс должен был включать места для занятия спортом и отдыха, детские сады, парки и инфрастуктуру для развертывания образовательных программ. Надо отметить, что подобные программы в 40-х показали неплохие результаты именно в Нью-Йорке, где получил образование и начал работать Минору Ямасаки.
Но Трумэн, придя к власти отнюдь не в результате выборов, не особенно озадачивался мнением народа США и, опьяненный могуществом единственного обладателя красной кнопки, по сути совершил государственный переворот и к власти пришли люди, считавшие, что во Второй Мировой Войне США неправильно выбрали себе союзников. Во внешней политике Трумэн обессмертил свое имя тем, что выкинул на помойку Ялтинские соглашения вместе с взаимопониманием и доверием между США и СССР, возникшими в ходе второй мировой войны. Кроме того он подкрепил заявления некоторых политиков и генералов на тему неправильного выбора союзников в Мировой Войне созданием из пленных невмцев внушительной армии в Дании и ядерными бомбардировками Хиросимы и Нагасаки. Эта философия во внешней политике получила название «холодной войны» и быстро распространилась в другие области, спровоцировав антагонистическое противостояние правительства, представленного комиссией сенатора Маккарти, и той части американского общества, которое требовало продолжения политики Франклина Делано Рузвельта, планировавшего закрепить моральные уроки Нюренбергского процесса на уровне Совета Безопасности, а после войны продолжить сотрудничество с СССР в целях построения послевоенного мира под эгидой ООН, гарантируя послевоенное разоружение демонстрацией возможностей ядерного оружия на полигоне. В таком мире, конечно, было бы невозможно восстановление даже «реал политик», не говоря уже о «холодной войне».Во внутренней политике это противостояние вылилось в изменение философии Рузвельтовского «Нового договора» при формальном следовании ему. В частности помощь государства неимущим, при Рузвельте предназначенная создать систему социальных лифтов и механизм расширения среднего класса, при Трумане начала превращаться в cистему "вэлфаре стэйт", блокирующую социальные лифты и превращающую бедняков в пожизненных клиентов social security. Прежде всего следует отметить, что те слои американского общества, которые больше всех пострадали от деятельности сенатора Маккарти были исторически связаны с системой образования и культуры – главных двигателей социальных лифтов, - и от этого удара США не оправились до сих пор, несмотря на все усилия следующих Президентов. Но наиболее тяжелым последствием этого противостояния было бюрократизация программ урбанистического развития. Кроме того Корейская война, ставшая неизбежным следствием «холодной войны», опустошила казну и урезала бюджеты этих проектов, практически сорвав Рузвельтовские программы развития американских городов, переполненных черными рабочими, переехавшими во время войны в города для работы на военных заводах.
В частности в целях экономии Федеральная жилищная администрация урезала в проекте Прюит-Игое инфраструктуру детских учреждений и образовательных программ, а также места для отдыха и занятий спортом. Кроме того из проекта были выкинуты здания разной этажности, и оставлены только стандартизованные одинадцатиэтажки, создающие тюремный, разрушающий психику пейзаж. Количество лестниц и лифтов было уменьшено, сделав количество квартир на один коридор больше 30 , что исключает образование сообщества соседей или хотя бы знание соседей по лестничной площадке в лицо, позволяющее отличать чужаков от жителей дома. Кроме того лифты останавливались не на каждом этаже, что в сочетании с нарко-культурой молодежных группировок,привело к тому, что путешествие от дверей лифта до дверей квартиры стало требовать мужества сравнимого с мужеством героического пилота Второй Мировой афроамериканца Ванделла Прюита, в честь которого проект получил свое название. Когда Президентом США стал Дуайт Эйзенхауэр, он предложил СССР оливковую ветвь мира, но пережившие незадолго до этого войну на уничтожение народы СССР, которые сразу после купленной дорогой ценой Победы внезапно ощутили себя потенциальным объектом атомных бомбардировок и вынужденные, надрываясь в сверхчеловеческом усилии, в спешном порядке создавать в полуразрушенной стране оружие возмездия, создав его, конечно не могли так быстро перековать мечи на орала и доверится вновь столь коварному союзнику. В результате Эйзенхаур, пришедший к власти на антивоенных настроениях на смену провалившему войну в Корее Трумэну, столкнулся с ядерным СССР, уже испытавшим "Царь бомбу", мощность которой в 500 раз превышала мощность бомбы, сброшенной на Хиросиму и доказавшим превосходство своих ВВС в Корее. Такой СССР был готов противостоять США по всей планете и в этой ситуации Эйзенхауру чудом удалось остановить разогрев "холодной войны" до термоядерных температур. Но, понимая могущество тех сил, которые Трумэн привел к власти и которые Эйзенхауер называл военно-промышленным комплексом, он, конечно, не мог публично признать вину США в развязывании "холодной войны" и вернутся в политкие сотрудничества.
В этот момент Сталинскому СССР пришел конец и Эйзенхауер, по всей видимости, понял, что хрущовские преобразования неизбежно приведут геополитического противника США к идеологическому краху. В результате "холодная война" немного остыла, но ее идеологическая компонента начала выдвигаться на первый план. Понимая это, Эйзенхауэр выступил с речью, в которой он прямо объявил весьма распространенный в Европе образ США как расисткой страны угрозой национальной безопасности. К тому же этот образ вызывал весьма неприятные ассоциации с Гитлеровской Германией. Поэтому предпринятые им меры по решению этой весьма непростой для США проблемы носили несколько форсированный, неподготовленный характер и их результаты напоминали ту ситуацию, в которой оказалась Россия после отмены крепостного права. После того как с подачи Эйзенхаура в 1956 году вступил в действие закон о десегрегации, анклавы белого населения в изначально сегрегированных тридцати трех одинадцатиэтажках Прюит-Игое были ликвидированы, и белый рабочий класс, юридически перемешанный с черными безработными, покинул свои квартиры и переехал в другие места. В результате Прюит-Игое вместо того, чтобы стать образцово показательным жилым комплексом, превратился в зону безраздельного владычества молодежных банд, вакханалии убийств и изнасилований и тотального разрушения всего, что можно было разрушить, сжечь или испортить. Даже соседние гетто, не подвергавшиеся преобразованиям и не получавшие финансирования, оказались в лучшем положении чем Прюит-Игое. Когда администрация Сент-Луиса обнаружила, что даже центр многомиллионного города стал объектом набегов дикарей из Прюит-Игое, вызвавших отток населения и капиталов, попытки исправить положение оказались тщетными, инфраструктура не подлежащей восстановлению, а население предельно криминализованным. В результате в 1972 году было принято решение об эвакуации всех жителей и полном сносе всех зданий.
В каком то смысле последствия этих событий не изжиты до сих пор и совсем не факт, что они могут быть изжиты в будущем без серьезных осложнений. В частности именно попытки исправить это положение полумерами внесли значительный вклад в развитие всемирного экономического кризиса, конца и края которому не видно даже теоретически. Между тем разговоры о необходимости изменить менталитет «холодной войны» не сходит с уст Президентов и Министров, а воз и ныне там. Да и во внутренней политике, несмотря на кажущееся благополучие, США сидят на тикающей бомбе провалившихся урбанистических проектов и социального жилья, ставшего пожизненным прибежищем клиентов вэлфера, из которого, как из могилы, нет выхода даже для случайно попавшего в это положение человека, не говоря уж о тех, кто родился в этом положении.
В каком-то смысле, история другого творения Минору Ямасаки - Всемирного Торгового Центра, конец которого я наблюдал своими глазами, абсолютно комплиментарна истории Прюит-Игое, и можно только удивляться открытости принципа единства действия этой трагедии, поставленной действительно великим режиссером. Но что я пытаюсь объяснить необъяснимое? Словами! Тем более, что все уже показано средствами искусства в фильме «Коянискацци», что на языке американских индейцев означает «Жизнь, лишенная равновесия». Хотя мне кажется, что более адекватным переводом было бы слово «беспредел». Можно только удивляться тому, что гениальные создатели этого фильма много лет назад предвидели те проблемы, с которыми сегодня сталкиваются не только Лондон и Вашингтон, но и даже в большей степени Москва, импортировавшая их вместе с "демократией" и американскими экономическими советниками чикагской школы. Ну смотрите фильму - что было, что будет, на чем сердце успокоится.
.
.