
или
Неисповедимы пути Господни!
Я помню, как я уезжал в Россию, оставляя Никиту бездомничать на улицах Нью-Йорка. Два месяца тому назад он вышел из тюрьмы только для того, чтобы через неделю после освобождения похоронить Надежду, дававшую ему крышу над головой в течении 5 лет. Но делать было нечего - моя жена серьезно заболела и ложилась в больницу, и мне надо было ухаживать за годовалой дочкой.
Я уезжал и думал: "А сумею ли я найти его живым на этих хищных улицах, уже унесших в неизвестность столько моих друзей, когда я с Божьей помощью вернусь в этот проклятый город?"
Когда я вернулся Никита уже был главным редактором Православного журнала и, можно сказать, учителем религиозной философии в общине отца Вадима.
Но самое главное он уже был женихом Любови!
А улицы Бруклина были благословенными!!!
Далёко, как Запад для утра грядущего дня,
Невнятно, как запаха тень облетевшей сирени,
Как воры, как вороны подстерегают меня
Запретного сердца сырые ступени.
Как долго придется без толку и смысла кружить
По сонному кладбищу мумий слепых ожиданий,
Минуту и месяц, и тысячу лет пережить
Напрасного счастья невнятных свиданий.
Но снова во мраке стальные зудят соловьи,
Войдут остриями, и грудь переполнится звуком...
Под солнцем и зеленью щупать дороги свои
Сердечной клюки настороженным стуком...
Статья в журнале Медведь о дочери Никиты Поленова Полине. Статья мне не очень нравится, вернее очень не нравится, но хоть это. А то вообще современная русская культура у этой "интеллигенции" в игноре. Последнее время все чаще вспоминаю, как доктор Живаго смотрит как советский буржуа, в квартире которого он с женой моет полы и таскает воду, восхищается какой-то книгой. Смотрит и думает: "Интересно, кем так восхищается эта свинья!" Думает и украдкой бросает взгляд через плечо "этой свиньи". И видит что "эта свинья" восхищается единственным сборников его стихов, который был случайно, чудом издан накануне революции.