Очевидно, после выборов 2000 года Владимир Владимирович понял опасность для общества бесконтрольного появления в ящике движущихся картинок и говорящих голов, и решил заменить их движениями только одной части тела, так как использовать в конструктивных целях это важнейшее из искусств штатские искусствоведы советской выучки никогда не умели. Ну а в живописи и скульптуре ничего и менять не пришлось, ввиду богатых боевых традиций этих родов войск, рожденных на поле боя между русской и еврейскими партиями в последней четверти 20-го века. Такое отношение к «искуйству» еще в конце 80-х из ящика начало диффундировать в архитектуру, музыку, литературу и театр, и постепенно «Мурка со спецэффектами» стала художественным мэйнстримом новой России, апофеозом которого стало искусство Лужквы – Петроколумб и «Сон разума вокруг детей». «Путинский Ренессанс», порадовавший нас творчеством безвременно ушедших Галкина и Степанова остался маргинальным ручейком, и даже титанические усилия Никиты Михалкова не смогли изменить общую картину. Только удивительная постановка Сокуровым Бориса Годунова в «Большом», сочетавшая Пушкинский историзм с дирижерским искусством Александра Ведерникова и декорациями достойными кисти Брюллова, доказала что творческая энергия русской культуры просто спит или находится в коме, а не умерла.
Я давно понял, что Москальков-Мценский и его «Русская опера», решившие порадовать детей рождественской оперой Гумпердинка «Гензель и Гретель» во «Дворце на Яузе», имеют второй и третий план, но все равно удивился, когда мои предчувствия начали оправдываться, и я увидел рядом с собой великого Ведерникова, чье исполнение Бориса Годунова в 80-х действительно сочетало театральный трагизм Смоктуновского с эмоциональным воздействием вокала Ван Дама.
P.S. С тех пор как я починил компьютер моя дочь заставила меня прослушать хабанеру ведьмы 7 раз подряд, Что-то надоел мне Москальков – все таки даже для него семь раз это многовато :)