Дописать я ее так и не сумел, мысли уже путались, глаза закрывались и я все никак не мог дописать последнее слово и, мучительно напрягаясь, все пытался понять, закончил я или нет, но так и не понял, и, очевидно, все таки нажал пост. Всю ночь мне снилось это эссе, и спина обнаженной женщины, сидящей на черно-белых развалинах и Страшный Суд Микельанджело, который я видел пред вылетом в США 20 лет назад. А ведь я наверное был одним из последних людей, которые видели не отреставрированные фрески Сикстинской Капеллы, поскольку на следуюший день после моего визита в Ватикан она закрылась на реставрацию.
Наутро я встал, прочитал то, что я написал в полусонном бреду, и ахнул! Текст был мне совершенно незнаком, но конец того эссе которое появилось у меня в голове наутро, когда я проснулся, и в котором не было никакого Микельанджело в сопоставлении с Михаковым, оказался концом именно этого, совершенно незнакомого мне текста, который я читал в здравом уме и в твердой памяти в своем жж. Причем без этой концовки этот неизвестно откуда взявшийся текст, совершенно не имел того смысла, который меня так поражает сейчас. Те кто его читал вчера ночью, пока я спал, и видел сны быть может, могут убедится в этом прямо сейчас, пока он не расстаял без следа, как обычно растаивают наутро воспоминания о цветных снах. И остается только история, которую придумываешь, пытаясь удержать этот сон, и судорожно записываешь ее на не распечатанном конверте со счетами. Бесполезно записываешь, но ...