Когда я окончил физтех, я оказался среди выпускником МЭИ, которые не очень меня понимали, когда я говорил о границах применимости квантовой механики, и меня отправили сначала искать оптимальный режим некоего устройства для ВМФ на его компьютерной модели. А стояла эта модель на HP-3000, и когда приехали представители этой фирмы для гарантийного обслуживания этого компа, они не мудрствуя лукаво скачали сначала содержимое жесткого диска HP-3000, а потом немного содержимое жесткого дика в Королевской фирме, с которым HP-3000 был соединен по модемной линии. Впрочем насколько я знаю, Королевская фирма к тому времени уже была так нашпигована шпионами, что врядли они узнали нечто новое.
Но как известно сторожа особо старательно охроняют конюшню после того, как из нее увели лошадь, и компьютерная модель зависла, а меня попросили просчитать совсем уж дикие проекты, которые у выпускников МЭИ вызывали истерический смех своей гигантоманией. А у меня они вызвали массу положительных эмоций и желание перевестись в лабораторию Фортова, которая тогда начала появляться в моем институте. А захотел я перевестись к нему в том числе и потому, что занимаясь втихаря квантовой теорией поля под прикрытием математического моделированием контрагированного разряда на электродах МГД, я вдруг понял, что аналогичные уравнения называются уравнением Фоккер-Планка в применении к устройству, которым занимался Фортов, и уравнением Шредингера в применении к наносекундному разряду, которым занимался Геннадий Месяц. Но когда я поделился своими соображениями с начальством, в частности удивлением, что завкафедрой квантовой теории поля совершенно не понимает, что микровзрывы наносекундного разряда находятся на границе между квантовой и классической физикой, оно (начальство) побледнело, и затравленно оглянувшись, сказало: "Тссс. Ты что? Месяца человек Егора Лигачева! А Борис между прочим не прав!"
Второй раз эта тема возникла, когда я пришел в ФИАН на встречу с Фортовым и показал ему эту статью. Но происходило это в окрестностях актового зала, когда там происходило празднование какого-то юбилея Российской науки. Но говорили все о новом директоре ФИАН Месяце, который пришел с обещанием Путина дать денег на науку. Фортов дал мне свой телефон в Президиуме РАН и попросил перезвонить, чтобы встретиться и обсудить мою статью в более спокойной атмосфере, но через пару дней стало известно, что Путин попросил Месяца поддержать кандидатуру Ковальчука на пост Президента РАН, и наша встреча накрылась медным тазом. И не только наша встреча. Дело в том, что к Месяцу пришел Куршавельский сутенер Прохоров и пообещал ему золотые горы в рамках программы по созданию Ё-мобиля. И Месяц показал Путину палец, что собственно и создало правильный контекст для проведения ВШОй и РАН-ХИГсом операции по уничтожению Российской науки под видом реформы РАН
И когда комитет 1 июля продал Российских ученых как скот на бойню, я пошел, посмотрел Интернет и понял, что не только Месяц, но и Фортов и Ковальчук в 80-х занимались наносекундным разрядом с противоположенных позиций, но под мудрым кураторством Лигачева.